Двадцать пятого числа с утра продолжали не спеша складываться. Погода благоприятствовала, небо было безоблачным, море спокойное. Может быть это настраивало на неторопливый лад, в отличие от Кунашира, и собирались долго и медленно.
Около десяти мы с Шуриком пошли в Путятин отправлять последние посылки, а остальные начали снимать лагерь. В поселке, отправив посылки, нашли еще пару хороших ящиков и к двум часам вернулись на берег, где застали только Галку Котову, собирающую свой рюкзак и Ларионова, пребывающего в горизонтальном виде, а попросту, дремлющего, как ни в чем ни бывало. Начали собираться дальше. Пока Шурик с Галкой укладывали последних звезд и крабов, скрутили с Сержем шатер, вытащили на npocyшку лодку.
Оказалось, что пока мы с Шуриком были в Путятине, в бухту около часу дня зашел все-таки КЖ-27 и Мишка с Колей повезли на нем на р/к все, что уже можно было увезти - аппараты, три рюкзака и два ящика со звездами и ежами.
Около трех в лагерь прибежал, взмыленный как лошадь, Мишка и сказал, что в начале пятого во Владивосток идет катер с туристами и Коля договорился с капитаном, что они берут нас с собой. Спешно свалили оставшиеся экспонаты в ящик и пустую палатку, кое-как затолкали лодку, похватали остальное и почти бегом направились в Путятин. Тут же спохватились, что оставили весла. Это заняло еще минут десять. Шли в максимально возможном темпе, но к катеру все равно не успели - опоздали на 20 минут. Коля сидел на куче вещей на причале. Пробовал уговорить капитана задержаться еще немного, но тот ссылался на жесткое расписание, из которого и так выбился.
Немного передохнув от гонки, окончательно упаковались, и на СБ (самоходная баржа) переправились в Темп, сожалея об упущенной возможности в одночасье, минуя железную дорогу и связанные с ней пересадки, ночлег в Дунае, уже сегодня вечером оказаться во Владивостоке.
В Темп переправились Шурик, Котова, Мишка, Ларионов и я. Коля остался в Путятине рассчитываться с КЖ-27 и набивать оставленные нам аппараты. Я отправился с народом до Дуная, чтобы помочь погрузиться в поезд. Всю дорогу беспокоился за оставленный на произвол судьбы лагерь в Пятой Малой.
В Темпе немного перекусили и Третьяков с Ларионовым пошли искать машину до Дуная. Как нарочно, была суббота, семь вечера, и найти что-либо было трудно. Около половины восьмого к причалу подошла военная машина, направлявшаяся в Путятин. Удалось договориться с мичманом, что они подбросят нас до переезда, от которого до станции останется 300 - 400 м. Тем более, что СБ на Путятин будет только через час. Отдал им с пол бутылки спирта.
Быстро погрузили все хозяйство и поехали, высматривая по дороге своих. Засекли их около какого-то овощного ларька, где они разговаривали с шофером стоящей неподалеку машины. Выгрузились у переезда, оставили с вещами Галку, а сами понесли ящики и рюкзаки к вокзалу. Следом сразу же подошли Ларионов с Шуриком, захватив Галку и оставшиеся вещи.
Поужинали абрикосовым компотом, который везли еще с Путятина, и колбасой, купленной в соседнем магазине. Автобуса к поезду в этот раз не было и я остался до утра на вокзале с остальными. Договориться о заблаговременной погрузке в поезд, который всю ночь простоял у перрона, не удалось, и спали, поэтому, в зале ожидания и у груды вещей по очереди.
В шесть или около того открыли кассу, где без особого труда взяли билеты сразу до Владивостока, и погрузились в поезд. Отошел в 6:10. перед посадкой Шурик выдал мне энную сумму денег из расчета 15 суток на двоих, плюс билеты домой, плюс НЗ.
Проводив толпу, в 6:15 пешком налегке потопал в Темп, где оказался уже в 6:40. Около часа, дремал на пирсе в ожидании катера на остров. Погода начала портиться и небо заволокло тучами, поднялся ветерок, весьма холодный. Пока добрался до Путятина, основательно задубел, так как штормовка осталась в лагере - я не рассчитывал первоначально на такой исход дела. Не задерживаясь в поселке, быстро, чтобы согреться, направился в лагерь, вспоминая по дороге подготовку и начало экспедиции, Кунашир и Путятин и вот теперь уже проводы ее участников, хотя и не всех.
Около девяти показалось море и, наконец, наша бухта. Бухта была пустынна, только около маленькой палатки на краю пляжа у слегка курившегося костра виднелась одинокая неподвижная фигура...
Тут на меня нахлынула такая тоска, что я, неожиданно даже для самого себя, громко заорал, а Коля вскочил и замахал руками. Через несколько минут я был уже в лагере. Коля накануне быстро провернул все дела, набил аппараты и вернулся в лагерь еще засветло. Лагерь остался нетронутым. Наведя порядок, он приготовил ужин, ожидая моего возвращения, но вместо меня к нему на огонек явились туристы, наводнившие нашу, Корейскую и соседние бухты еще с обеда. Среди них оказалась одна бывшая выпускница ТИРЭТа. У них, к тому же, нашлось несколько общих знакомых (!) Просидели до глубокой ночи, съели мой ужин и под конец она оставила нам свой Владивостокский адрес (Черемуховая 18, кв.58). Коля ждал меня до двух ночи, поднялся в семь и уже в третий раз грел на огне какао. За завтраком сообщил еще одну новость, как теперь видно, чрезвычайно для нас важную: в Корейской бухте разбила лагерь большая группа из какого-то Киевского института (НИИ), приехали в "творческий" отпуск на лоне природы.
После завтрака выпросили (Коля) у туристов на другом краю бухты надувную лодку (побольше нашей) и отправились на погружение, пока не пошел дождь. Лазили сначала неудачно - около мыса рядом с лагерем, потом в дальнем конце бухты, где погружались в последнее время. Под конец вообще перебрались в соседнюю бухту, где дело пошло на лад. Сначала с аппаратом ходил Коля. Добыл штук двадцать больших дистолластерий - мелочь не попадалась, несколько гребешков Свифта, которых тут же съели и четырех афеластерий. Была порядочная болтанка и иногда начинало капать. Приходилось становиться на якорь. Около часу дня высадились на берег около туристов, вернули им лодку и, в качестве платы, пяток дистолластерий, самых крупных, чему они были несказанно рады.
Коля пошел к соседям в Корейскую, а я, взглянув на звезд в садке, занялся обедом. Плавал около получаса, пока не начало трясти от холода. Через час немного согрелся у костра и подсушил одежду, хорошо, что дождь так и не собрался.
Около трех, когда я уже собирался обедать в одиночку, из-за мыса показался на большой, по сравнению с нашей резинкой, лодке Коля Марков. Часа за полтора, проведенные им в Корейской, он перезнакомился со всей толпой, рассказал о нашей экспедиции, о Кунашире, и под конец выпросил у них на несколько часов лодку "Восток" - очень легкую, из стеклопластика, с довольно высокими бортами.
Наскоро пообедав, отправились в море. Плавали в сторону Слона, рассчитывая, что вряд ли кто пожалует в нашу бухту в такую погоду. Лодка оказалась очень хорошей на ход, сухой и просторной после тесной и постоянно черпающей воду резинки. Поэтому быстро дошли напрямик к мысу, разделяющему Пятую Малую со следующей бухтой, встав на погружение в 200 м от мыса.
С аппаратом на этот раз ходил я. Места здесь оказались, пожалуй, даже лучше, на резинке мы сюда не доходили. На дне скалы, большие глыбы по два - три метра. Ещe дальше начинается чистый песок. Подобрал десятка два разных звезд, причем половина из них амурские, которые давненько уже нам не попадались. Потом продвинулся поближе к берегу и занялся сбором трепангов на глубине 6 - 7 м. Камни вокруг покрыты колониями мидий и актиний, полно ежей нудусов и интермедиусов, всюду яркими пятнами выделяются патирии. Водорослей немного, в основном бурые. Ближе к берегу появились зеленые - ульва и клядофора, редкие пучки красной гиалосифонии. Видимость, несмотря на пасмурную погоду, была хорошей. Набрал десятка три трепангов, охапку звезд и вылез наверх с пустым почти аппаратом, В самом конце, перед всплытием, видел какую-то крупную рыбу, около полуметра, но разглядеть толком не успел.
Обратно в лагерь опять шли напрямую, срезая бухту и беспокоясь за оставленную палатку. Пока Коля отгонял лодку и "точил лясы" с киевлянами (прихватив пяток разных звезд), посмотрел садок, сделал все записи в журнал, пустил дневной улов в бочку, почистил и поставил вариться трепангов.
Немного передохнули и когда стемнело и вероятность появления непрощенных гостей упала, практически, до нуля, пошли набивать аппараты. Деньги и документы взяли с собой, а самое ценное имущество спрятали в скалах наверху.
Моториста на буксире не оказалось и пошли к нему домой, Коля знал адрес. Он оказался пьяным в стельку, но Коля с ним не церемонился - помог кое-как одеться и погнал на берег, благо было совсем недалеко. Все это, конечно, надо было видеть. Я просто катался от смеха. Кое-как завели двигатель, и пока Коля следил за компрессором и манометрами, я караулил моториста, чтобы он не упал за борт. Как только первый аппарат был готов, мы вытащили моториста на берег, посадили в сторонке и я понес акваланг в лагерь. Коля набил второй, закрыл буксир, отволок фильтр на электростанцию, а моториста домой, засунув ему в карман бутылку, которой тот утром должен был несказанно удивиться и обрадоваться. В лагерь пришли - я в десять вечера, Коля около одиннадцати. Сразу пошли спать, так как за день здорово умотались.
Все-таки плохая ночь, два погружения на двоих, плюс забивка и приготовление жора - это многовато.
Сегодня поднялись рано, часов в семь. Не торопясь приготовили завтрак, поели, и пока я собирал снаряжение, Коля пошел опять в Корейскую за лодкой. Я успел еще сплавать к садку. Плавал голым, чтобы не мочить костюм. Только успел записать все в журнал, показалась лодка. На этот раз с нами собрался поехать шеф соседей - Виктор Львович, заинтересовавшийся звездами и нашими погружениями.
Сразу вышли в море. Погода опять хмурилась, было пасмурно и прохладно, несколько раз собирался дождь, но так и не закапал. Поплыли на вчерашнее место. Видимость была отличная, звезды на глубине 15 м просматривались прямо с поверхности, и Коля полез, когда в округе их насчитали с десяток. Скального грунта оказалось мало, больше было песчано-галечных участков. Зато было много звезд. Брали только мелочь. Опять попалось с десяток амурских. Бросили якорь и пока Коля бродил вокруг, В.Л. поймал на удочку трех камбал средних размеров. Я тоже достал леску и почти сразу поймал еще двух. Когда Коля доел весь аппарат, добыв больше тридцати звезд и пару гребешков Свифта, поплыли к берегу, взяли новый аппарат и ружье. Под воду ружье не брал, ограничился одним гарпуном.
Плавал недалеко от лодки на глубине 13 - 15 м минут двадцать, но встретил только двух камбал. Обеих насадил на гарпун. По дороге подобрал несколько звезд.
Отошли немного в сторону и я полез еще, доедать оставшиеся 70 ат. Добыл еще двух. Сильно замерз и немного протек. Ловили удочками еще около часа. Поймали на троих штук двадцать камбал и поплыли в лагерь. Погружение на этот раз прошло хоть и быстро, но как-то неинтересно.
В лагере сварили на обед кашу и погрелись у костра. Солнце так и не появилось. Решили воспользоваться остатком дня, чтобы перенести лагерь в Корейскую, поближе к киевлянам и к лодке, и чтобы не трястись каждый раз за оставленное без присмотра имущество. Увезли все за два peйca. Забрали даже колья от палатки и остатки дров.
Из звезд, разложенных по берегу на просушку, штук пять безвозвратно сгнили, остальные, как будто, неплохо подвялились - жаль, что нет солнца. Сложили их в ящик и тоже увезли в Корейскую, выложили из бочки на просушку очередных, загрузив в нее сегодняшнюю партию. В Пятой, таким образом, осталась лишь бочка, наполненная на треть дурнопахнущей жидкостью и сырые звезды.
Поставили на новом месте палатку, поужинали жареной камбалой и до девяти успели еще сходить набить аппараты. За день сильно намерзлись и отсырели. Костюмы не сохнут. Сейчас пишу "на кухне" киевлян, за большим настоящим столом с керосиновой лампой. Это уже плюс, надоело писать на ящиках. Пока все.
| Предыдущая | Содержание | Следующая |